Вера и тайна чисел Часть 41

 К концу ноября город уже почти утратил цвет. Листья облетели, воздух стал прозрачным, как тонкое стекло, а улицы — неспешными.

Вера и Игорь по-прежнему были вместе.

Без громких обещаний, без переездов, без “всё или ничего”.

Просто — вместе.

Он приезжал вечером, приносил хлеб и вино, она встречала в вязаном свитере и с тёплым голосом. Потом уходил — каждый в свой дом, каждый со своей тишиной.

И обоим так было… правильно.

Пока.

В Центральном Веру встречали как родную.

Ваныч, Олег, Марк — привыкли, что она появляется почти ежедневно, пьёт крепкий чай на кухне, смотрит людей, делает пометки, говорит, кому лучше не ехать в командировку, а кому — стоит пройти обследование.

Она не жаловалась.

Не уставала.

Она просто жила с этим даром — теперь уже спокойно.

И в один из таких дней её познакомили с ним.

— Теодор Шувалов, — представился мужчина с ровным голосом и европейским акцентом.

Высокий, подтянутый, в дорогом чёрном пальто. Глаза — серые, проникающие. В руках — перчатки и книга на французском. Он не казался магом. Скорее — дипломатом, профессором, человеком из параллельной реальности, где всё решается шёпотом и взглядом.

— Я вижу тех, кто ушёл, — сказал он просто. — Иногда они приходят сами. Иногда их зовут.

Он оказался в Центральном по приглашению Ваныча. Иногда они просили его о помощи в делах, где время и причина смерти были… неочевидны.

С Верой он говорил долго.

И в какой-то момент сказал:

— Я могу поговорить с вашей матерью. Если вы хотите.

Она долго молчала.

А потом кивнула.

Комната была небольшая, без зеркал, без окон, только свеча и кресло.

Ваныч вывел всех, закрыл дверь, и остался только Шувалов.

Что происходило — знали только Вера и он.

Слова, чувства, образы — остались между ними.

Ни Вера, ни Теодор не делились подробностями.

Только после беседы лицо Веры изменилось.

Будто ушла старая тень.

Будто кто-то выпрямил её позвоночник изнутри, разжал сердце.

Глаза стали мягче, светлее.

— Всё хорошо, — сказала она тихо Ванычу, когда тот зашёл.

А потом, уже в коридоре, Шувалов задержался рядом:

— У вас есть сила вызывать ушедших, — спокойно сказал он. — Это редкость. Просто вы её не используете.

— И не буду, — сказала Вера. — У меня достаточно силы знать, когда человек уйдёт. Этого… более чем.

Он кивнул. Улыбнулся одними глазами.

— Тогда не отказывайтесь, если кто-то придёт сам. Иногда духам важнее быть услышанными, чем призванными.

И ушёл. Как тень. Как ветер.

В тот вечер она долго сидела с чашкой чая у окна. Смотрела на чёрные ветки деревьев.

Мама во сне сказала ей, что горе — это не дыра, а окно. Просто сначала в него больно смотреть. А потом — видно небо.

И Вера чувствовала, что теперь может смотреть.