Вера и тайна чисел Часть 20

 

— Мы были счастливы, — голос Проводника дрогнул, воспоминания сдавливали грудь. — Впервые в жизни я знал покой… Знал тепло, которое может дать лишь настоящая взаимная любовь.

Мирелла всё про него знала. Знала, что он убивает, что такова его суть, что эту суть нельзя выкорчевать, выдавить из него, вылечить покаянием. И всё равно — принимала его. Любила. Верила в то, что всё равно может прорасти жизнь даже в самой выжженной душе.

Родители Миреллы ничего до конца не понимали, но чувствовали: их дочь в безопасности с ним. Что он — не причинит ей вреда. И эту полуправду они принимали, закрыв глаза на то, что всегда было с ними.

Шли годы. В их доме появился сын — здоровый, крепкий мальчик с глазами, полными света. Рождение ребенка показалось обоим настоящим чудом, проявлением милости самой природы к людям с такой необычной участью.

Радость длилась до его тринадцатилетия.

Когда мальчику исполнилось 13, кара постигла эту жизнь, воспетую в объятиях тьмы. В то роковое утро Мирелла утонула в озере — покорившись воде так покорно, будто уйти было предназначено самой судьбой.

Когда ее вытащили из холодной влаги, жизнь покинула тело, но душа… душа осталась с Проводником, с их сыном, с воспоминаниями о том, что всё равно было по-настоящему — всё равно было любовью.

— Наказание всегда следует за счастьем, когда его пытаются выстроить на разрушении, — сказал Проводник Вере с такой скорбью, что всё вокруг замолчало. — Рано или поздно за все приходится платить.