Зеркало Пятой

 

Начало формы

                                                      Зеркало Пятой

Глава 1

Лес был тёмен, но не страшен. Луна полная, молчаливая, проливала молочное серебро на узкие тропы между вековыми деревьями. Где-то вдалеке ухал филин. Ветви шептались друг с другом, как будто обсуждали тайну, которую знали лишь они.

У костра сидели четверо. Каждая — в длинном платье, ткань которого мерцала в отблесках пламени. Синий, розовый, зелёный и фиолетовый. Волосы у всех были распущены, ветер играл с прядями, а лица — задумчивые, но с лёгкой улыбкой. Это были ведьмы. Не из сказок, не из страшных баек деревенских бабок — настоящие. Они не творили зла, но владели силами, древними и неслышимыми для обычных людей.

Первой была Север. Она носила фиолетовое и любила ирисы. Север управляла воздухом. Она могла вызвать ветер, унести слова, обострить слух, вызвать забытые воспоминания из шороха листвы. Её голос — тихий, но в нём всегда звучала сила шторма.

Второй была Юг, в розовом платье. Она носила в волосах лотосы и владела магией огня. Её сила — тепло, исцеление и энергия. Она могла разжечь пламя даже в сыром мраке, оживить усохший росток или обжечь врага, если тот приблизится слишком близко.

    Третьей была Восток — в голубом. Её любимый цветок — лилия. Она чувствовала воду, могла управлять дождём, вызывать туманы и разговаривать с рекой. Её сердце было спокойным, как гладь утреннего озера, но в ней таились бури.

     Запад — зелёное платье и папоротник, который она выращивала везде, где бы ни появлялась. Земля была её стихией. Она умела слышать камни, заставлять деревья расти быстрее и управлять корнями, как живыми щупальцами. Её присутствие чувствовалось как тяжёлое дыхание леса — глубокое и постоянное.

     Из чащи вышли их друзья. Тихо, но не прячась — волки. Белый, серый, чёрный и дымчатый. Они всегда знали, когда ведьмы собирались у костра. Никто не приручал их, но между ними была древняя договорённость — союз леса и магии.

     Каждая ведьма провела рукой по загривку своего волка, и ночь словно задышала глубже. Но вскоре они должны были возвращаться — к миру, где их знали как баристу, флористку, библиотекаря и учительницу йоги. В кафе, среди смеха, кофе и музыки, никто бы не догадался, кто они на самом деле.

     Но всё изменилось в день, когда они снова собрались — на этот раз у моря. Волны били о берег, ветер стелился по воде. Вдруг море расступилось, и из глубины появилась она.    

    Ведьма с белыми волосами. В алом платье, которое не трепал ветер. В руке — зеркало, круглое, как луна. Её взгляд был чужим. Слишком ясным. Слишком… сильным.

— Вы думали, вас четверо? — спросила она. — А если вас станет пятеро? Небо дрогнуло. Из него стали падать цветы — ирисы, лилии, лотосы и папоротники. Прямо на головы ведьм. Они смотрели вверх, не зная, что делать.

Глава 2.

Белая ведьма подняла зеркало.

- В нем должна отразиться каждая. Только тогда родится та, кто изменит все.

 Одна за другой ведьмы подошли. Север, Юг, Восток, Запад. Каждая — со своей историей, с тенью в глазах и надеждой в сердце. Зеркало не лгало — оно отразило их сущность. Их силу. Их страх.

Когда четвёртая ведьма отступила, зеркало вспыхнуло огнём.

Из воздуха, как из разорванной ткани, вырвалась тень. Вспышка — и из неё вышла Пятая. Рыжеволосая. С чёрными глазами. В платье, которое казалось сотканным из ночи и золы. Она была новой. Но не рождённой. Призванной.

Белая ведьма исчезла в волнах. А Пятая просто улыбнулась и сказала:

— Теперь начинается настоящее.

           Глава 3.

С тех пор, как она появилась, воздух словно изменился. Всё, что ведьмы знали о магии, стало зыбким. Как будто Пятая не просто влилась в их круг, а вытянула нити старой ткани и вплела свои — новые, сияющие, непредсказуемые.

Она назвалась просто — Лея. У неё не было стороны света, но она была как центр компаса — та, на кого всё ориентировалось. Её платье было чёрным, но не мрачным — оно переливалось, как воронье крыло, под луной. В волосах — алые орхидеи. В руках зеркало, круглое, без оправы. В нём отражались не только лица, но и тайные желания, страхи, и что- то ещё — неуловимое. 

 Первое, что она сделала — провела ночь с остальными у костра в лесу. Пламя костра в тот раз горело иначе — синеватым светом, как будто пришло из другого мира. Волки не подошли. Они стояли поодаль, с затаённым беспокойством, впервые не узнавая одну из ведьм.

—Я не враг, - сказала Лея. — Я та, кто завершает круг.

Они поверили — не из доверия, а следуя интуиции. Потому что магия не лгала: звёзды в ту ночь замерли, словно слушали.

Со временем ведьмы стали понимать, в чём сила Леи. Она не владела стихией, но могла проникать в сны. Через зеркало она видела не только настоящее, но и то, что должно было случиться. Её орхидеи цвели там, где раньше ничего не росло, и в их лепестках отражались желания людей.

Но самым неожиданным стало другое. — Вам нужен мужчина, — сказала она однажды. — Один. Настоящий. Не любовник, не игрушка, а связующий. Помощник в обрядах на любовь.

— Мы всегда были сами по себе, — сказала Юг, покачивая лотос в пальцах.

— А теперь вас пятеро, — мягко ответила Лея. — И никто из вас не сможет выбрать его. Только я. Потому что зеркало говорит только со мной

 

           Глава 4.

В ту ночь они провели обряд на берегу — пятеро в кругу, зеркало в центре, орхидеи на песке. Луна поднялась, и в отражении возник образ мужчины того, кто пройдёт через испытания стихий и не сломается. Он должен будет уметь чувствовать каждую из ведьм, понимать язык земли, воды, огня, воздуха и снов. Пока он не найден. Но Лея уже знает: когда его глаза впервые встретят её взгляд в зеркале, всё начнётся. И тогда ритуалы любви, которые раньше были лишь дарами стихий, станут настоящей силой, способной менять судьбы людей.

Ночь была тиха как выдох перед криком. Лея сидела у костра. Остальные ведьмы ушли в лес, искать особые травы для нового ритуала. Зеркало лежало у нее на коленях, орхидея в волосах, и в воздухе витало предчувствие. Она знала – сегодня он придет. НЕ потому что звезды выстроились в нужный узор или листья шептали его имя. А потом внутри зеркала что то изменилось, Оно стало тяжелым, как будто в нем застряла душа. Его стекло мутнело, как поверхность воды перед штормом. – Мирон, - тихо сказала она. Имя было горьким на языке как яд, который пробуешь снова чтобы понять, выжил ли ты после первого укуса. Она помнила. Жизни назад, в другом веке, в другом теле он был ее врагом. Маг, разрушитель, соблазнитель, который предал ее когда она была слаба и несчастна. Он лишил ее прежней силы, отдал ее магию врагам, и сжег место, которое она называла домом. Он не убил ее - хуже : оставил жить, помня все. Зеркало дрогнуло. Сначала свет, потом тень. И наконец ОН. Из зеркала вышел мужчина. Высокий, худой, словно вырезанный из ночного воздуха. Глаза – зеленые, неестественно яркие, как мох под лунным светом. Он был молчалив, но дыхание его было слышно – как ветер перед бурей

 

           Глава 5.

Он посмотрел на неё. Не как на женщину. Как на напоминание.

— Лея, - сказал он.

— Ты помнишь? — она не поднималась. Только глаза — как клинки.

— Я помню всё, — ответил он. — И пришёл, чтобы заплатить.

Лея встала. Платье её колыхнулось, орхидеи зашевелились, будто ожили. Зеркало потемнело и исчезло в её руке.

- Ты не получишь прощения. Никогда. 

 - Я не за ним пришёл.

- Тогда зачем?

- Чтобы служить. Всем пятерым. Чтобы помогать в обрядах любви. Чтобы удерживать равновесие. И вернуть то, что отнял.

Тишина длилась долго. Слишком долго. Но лес не вмешивался. Он ждал, как и звёзды.

-Тогда Tbl будешь связан с нами. С каждой. Через кровь и магию. Ты войдёшь в круг, но не как равный, а как тот, кто должен искупить.

Он кивнул. И тогда она достала второй цветок. Красную орхидею. Красную, как вино. И вложила её ему в руку.

-Ты- наш связующий. Если предашь ещё раз, тебя не спасёт даже смерть.

Он склонил голову. Не как слуга. Как воин, признающий поражение перед высшей силой. Силой искупающего. С темнотой внутри и тенью прошлого за плечами. Только вместе они смогут творить ритуалы любви, которые меняют не только сердца, но и саму судьбу.

Глава 6.

Лея и ведьмы расстались до следующего полнолуния. У каждой была обычная человеческая жизнь, с работой и отдыхом. Дар быть всегда молодыми заставлял девушек менять города, страны, но полнолуния они всегда встречали вместе. Таков был Закон ведающих, и он строго соблюдался. Мирон, как новоприбывший, не входил в стабильный круг ведающих. До следующего полнолуния он переместился в зеркало Пятой, и там его душа путешествовала по столетиям и эпохам. Сейчас, когда Лея призвала его для выполнения своего долга, он погрузился в далёкое прошлое, где предыдущее воплощение Леи было совсем другим...как и он сам...Закрывшись в Зазеркалье, Мирон активировал свою способность к регрессивному гипнозу-умению видеть свои прошлые жизни...Он очутился на море. Белые скалы, он весь в белом, солнце и шум волн...это первое, что увидел Мирон в регрессии... Он почувствовал, как прошлый Мирон (в регрессии Лок) совсем другой...Он живой, активный, ищущий, любящий жизнь...В нём ещё нет того камня и холода, которые были свойственны Мирону сейчас...У Лока был шанс жить на светлой стороне, был...

         Он стоял на краю белой скалы, ветер трепал лёгкую ткань его рубахи, а солнце заливало всё вокруг золотом. Внизу волны разбивались о камень с ритмом древнего сердца. Лок вдохнул солёный воздух и закрыл глаза. В нём не было ни страха, ни сомнений — только предчувствие.

Она появилась, как всегда, из воздуха — лёгкая, как морской бриз. Тогда ее звали не Лея, а Элианна. Светлая жрица западного побережья, хранительница приливов, певица вод и звёзд. Лок был послан к ней как посол от Ордена Алого Круга — якобы для союза, на деле — для подчинения. Ее сила и мощь нужны были Ордену. Забрать этот дар они не могли. Лок был послан для того чтобы подчинить Элианну. И он знал, для чего послан.

— Ты снова пришёл, — сказала она, не оборачиваясь. Она всегда чувствовала его присутствие.

— Я не могу иначе, — тихо ответил он. — Когда ты рядом, Элианна, я забываю, кто я.

— А ты ведь знаешь, кем ты был послан, — её голос был спокоен, но в нём звучала боль.

Лок подошёл ближе. Его сердце рвалось наружу. Он действительно забыл, что должен был стать её врагом. Его душа искала и находила в ней что-то, что делало его человеком.

Они любили друг друга. Недолго, страстно, с ощущением обречённости. Элианна верила, что любовь способна изменить судьбу. Лок — что судьбу можно обмануть. Но Алый Круг следил. И когда он отказался от их приказов, пришло возмездие. Ee отравили. Не убили, а растворили её тело в воде, развеяв по приливам. Он пытался ее спасти, но не успел. Его схватили. И тогда, в глубинах Ордена, он совершил первый акт тьмы — уничтожил всех, кто отдал TOT приказ. С той ночи OH замолчал. Исчез. Ушёл в зеркала, неся на себе вину, которую не смыло ни одно столетие

 

Глава 7.

Жёсткий, практически бездушный Мирон вновь пережил те чувства, которые были у Лока: сначала он был обязан выполнить поставленную задачу, потом влюбился безоговорочно, затем его душа боролась...он метался между любовью и долгом. Любовь победила, но всё равно она погибла...И потом пришли ненависть и злоба. Он уничтожил все, что мог уничтожить. Но и это не спасло от боли....Каменный Мирон одно знал точно - свою вину перед Леей он искупит...

Глаза Мирона раскрылись резко, как будто кто-то выдернул его из ледяной воды. Комната Пятой была пуста, зеркало дрожало от остаточных вибраций. Его дыхание было сбивчивым, лицо — мокрое от пота. Он провёл рукой по лицу и замер. Пальцы дрожали.

 

Лок... Элианна... Лея...

Образы вспыхивали один за другим, накладываясь, как старые пергаменты. Мирон сжал кулаки. Его взгляд стал стеклянным, но внутри разгорался пепел прошлого.

Он ненавидел себя за то, что вспомнил, почувствовал. Ведь он столько лет убеждал себя, что забыл. Что сожжённое прошлое не пахнет. Что боль можно закопать под слоями вины и молчания.

Но она вернулась. Не только память — сама боль. Прежняя, древняя.

И любовь. Такая же невыносимая, как тогда.

Он поднялся с колен, чувствуя, как что-то в нём меняется. Камень в груди треснул. Не разрушился — но дал трещину. И сквозь неё вновь пробилось солнце, то самое, что освещало Элианну на скале.

— Лея, — выдохнул он.

Не "ведьма". Не "та, кто вызвала". А Лея. Та, в чьих глазах он снова увидел Элианну. Она была другой, но с тем же сердцем. И он знал: неважно, сколько столетий прошло. Он должен искупить свою вину. Не просто долг — душа требовала этого. Потому что больше всего на свете он боялся одного: снова потерять её. Он подошёл к зеркалу, в котором ещё плыл отсвет белых скал, и прошептал:

— Я разрушил то, что было светлым. Но если есть хоть малейший шанс... на прощение... я вырву его у самой судьбы.

В отражении что-то дрогнуло. Луна над головой сменила фазу — начался обратный отсчёт до следующего полнолуния.

 

Глава 8.

Рыжеволосая девчушка бегала по поляне, вместе с подружками играя в салочки. Ее заливистый смех был слышен на весь поселок. Тетя Амина тщетно пыталась утихомирить племянницу, но ей никак не удавалось остановить этот “золотой мячик счастья” – так называли малышку все соседи.

Детство малышки Леи было необычным. Она не знала, кто были её родители. Воспитывалась рыжая девчушка в горном поселке, который стоял на берегу шумного ручья. Молодая женщина, которая воспитывала девочку (в поселке все называли ее тетей Леи) говорила, что родители Леи - Солнце и Луна. Шутка это или правда – никто не знал. Сама девочка не верила этим словам, но вопросов о своих родителях не задавала. Ведь ей так хорошо было с тетей Аминой. Молодая, красивая блондинка Амина учила девочку всему, что знала сама. Да и Лея была смышленой, многие знания приходили к ней будто свыше. Горный посёлок был многолюден, но мало кого брали на обучение в Храм посвящённых. Только те, кто обладал даром, попадали туда...К таким принадлежала и Лея. С раннего детства малышка понимала язык животных, умела разжигать огонь глазами и перемещать облака по небу. Сила её рук и глаз были уникальны. Но особенный интерес был у Леи к зеркалам. Она не просто видела в них свое отражение, она умела управлять зеркалами. Любое зеркало подчинялось ей, показывая те картинки, которые просила девочка. Даже когда она просила показать свой сон, зеркало это делало...

Тетя Амина радовалась, что способности племянницы растут с каждым днем. Ведь будучи посвященной, она старалась чтобы и воспитанница стала лучшей. Она готовила Лею к сложной, тернистой дороге наисильнейшей ведьмы. Только Амина знала, что родители девочки, Солнце и Луна, создали ее воплощением света и тени. И Лея действительно была необычна во всех своих проявлениях. Она была гармонична с солнцем и луной. Даже ее внешность менялась в зависимости от того, какое светило было на небе. От солнца волосы девочки сверкали золотым светом, а при луне глаза становились серебряными и глубокими.

Несмотря на свою необычность, в поселке девочку любили. Она помогла всем, кто ее просил. Например, когда у подружки Северины заболел кот, Лея без труда рассказала, что болит у животного, а потом сама, своими руками его вылечила. К ней, даже маленькой шли за советом. Она всегда могла показать, какое растение нужно чтобы вылечить любую болезнь. А в зеркалах всегда находила ответы на все вопросы. Правда, зеркала для Леи были просто любимой игрушкой. Пока ей не исполнилось 13…Именно с того дня, 26 марта, начался новый жизненный этап в жизни 13 летней девочки…

Лее исполнилось тринадцать. Весенний ветер метался по горной долине, путая её рыжие волосы и щекоча лицо запахом сосны, камня и первых трав. В Храме посвящённых заканчивался урок, и она, смеясь, убежала раньше подружек — хотела на минуту остаться одна. В мастерской Амины, среди засушенных трав и сверкающих осколков зеркал, она нашла самое большое, овальное, с трещинкой в углу.

— Ну-ка, зеркало, — усмехнулась она, присаживаясь на корточки. — Покажи мне моего будущего возлюбленного. Только не какого-нибудь деревенского глупца, ладно?

Она сказала это почти шутя — и тут же чуть не отшатнулась. Поверхность зеркала вздрогнула, словно в него бросили камень. Затем потемнела, покрылась дымкой… и показала.

Мрак, похожий на ночь с полнолунием. Серебристый свет падал на лицо. Неясный силуэт. Высокий. Ветер треплет чёрные волосы. Глаза — зелёные, и смотрят прямо в душу. Печальные и… знающие.

Лея подалась вперёд. Словно всё в ней узнало этот взгляд — и испугалось, и потянулось одновременно.

— Кто ты?.. — прошептала она.

Но зеркало больше ничего не сказало. Образ начал таять, как пар над чашкой. И лишь лёгкий запах дыма остался в воздухе, да чувство — будто она только что прикоснулась к чему-то важному. Судьбоносному.

С тех пор Лея больше не смеялась над зеркалом. И больше не просила показать возлюбленного. Потому что она уже знала: он придёт. Когда — неважно. Главное — она его узнает. Даже в дымке. Даже во сне.

 

 

            Глава  9.  Алый Круг

Алый Круг возник задолго до времён Храма. Тогда, когда мир ещё не знал деления на свет и тьму — лишь на волю и жажду власти. Их основали изгнанники. Те, кто отверг Высший Закон. Те, кто выбрал не мудрость, а абсолютную силу. Они заключили договоры с теми, кто живёт за пределами Ткани Мира. Обменяли плоть, память и души на знания, которых не должно было быть. С тех пор члены Круга забыли, что значит быть людьми.

Их лица — маски. Их имена — проклятия. Их тела — оболочки для силы, которая растёт, как чума.

Сердце Круга — Трещина Мира, место, где небо стянуто шрамами, а земля дышит ядом. Там стоит их цитадель — из чёрного камня, чёрнее ночи. Ни одно зеркало не отражает её. Даже зеркала Леи. Пока…

Кругом правят девять Жрецов, сущности в телах, которые дышат, но не живут. Под ними — 969 подчинённых: магов, заклинателей, повелителей разрушения. Это не просто правящие — это системная тьма, встроенная в мир, как гниль в корни. Они не прощают слабости. Они не подчиняются. Они выбирают. Они даже не умирают. Они распадаются. Их тела исчезают, но сущность передается следующему достойному. Как будто маска вечна, а лицо под ней лишь временно.  

Чтобы стать одним из 969, нужно не просто обладать даром. Нужно быть способным разрушать — быстро, глубоко, бесповоротно.

Именно так, когда-то, нашли Мирона. На краю света. Один, сильный. Он не знал, что его ждут. Но они уже вписали его имя в свой круг.

Почему они следят за Леей? Потому что она видит. Видит Истину. Слишком ясно. Слишком глубоко. А тех, кто видит — Круг не прощает. Он охотится.

Но Лее всего тринадцать. Пока она — просто сияющий росток. Пока — её обучает Храм. Пока — её сила растёт. А Круг ждёт. И когда она достигнет предела, они пошлют ему знак. И тогда… он придёт. Не чтобы защитить.

А чтобы проверить.

 

 

           Глава 10.

Лея росла. Каждый день был для нее словно новая страница книги – когда листая знаешь, что неизвестно, что там написано, но точно будет интересно. Амина наблюдала за взрослеющей племянницей и радовалась всем ее успехам. Когда Лея с подругами уходила в лес, чтобы собрать лечебные травы, тетя старалась им не мешать. Она знала что-то, что девочке было непонятно. Лея часто спрашивала тетю, почему та бывает порой такой загадочной – словно хочет что-то сказать, но сдерживает себя. На что Амина отвечала отстранено ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ.

Занятия в Храме занимали много времени. Там учили всему тому, что должна знать каждая ведающая. Это и наука о линиях на руках, и умение очищать человека при помощи восковых отливок, и чтение по звездам судьбы человека. Конечно, ученики знали, как лечить при помощи трав, используя специальные заговоры и молитвы. Обучали и более сложным дисциплинам: общению с душами мертвых, практикам наведения порчи, вызовов демонов и других более мелких сущностей. Практические занятия часто проводились по ночам, куда всем классом ходили и ученики, и учителя Храма ведающих. Лея и ее самые близкие подружки всегда отделялись от остальных и проводили свои ритуалы впятером. К ним всегда присоединялись их друзья-волки. Которых никто не приручал, но они сами выбрали себе не хозяек, а подруг.

 Северина, Юлия, Зара и Влада любили общаться с Духами частей света, к тому же им нравилось подчинять себе стихии воздуха, земли, воды и огня. Но именно Лея была тем основным звеном, которое соединяло все стихии в одну огромную силу. Порой девочки “развлекались” и довольно удачно вызывали одновременно снег, дождь, гром, молнию, землетрясение и извержение вулкана. Правда, все это длилось пару секунд, но жители поселка понимали, что это Пятерка Леи “старательно выполняет домашнее задание”.

Да, пятерка была сильной. Но, как Лея, никто не умел общаться с зеркалами. Зеркала были для нее не просто источником информации, но и сильнейшим оружием. Все, что просила Лея у зеркал, они ей и показывали, и давали. Но этого мало: зеркала впускали ее в себя. И она исчезала в зазеркалье, полностью скрывшись из поля зрения окружающих. Где она была и что видела Лея рассказывала редко. И чего только не приносила Лея из зазеркалья!!!Но Были неизвестные цветы, книги на непонятных языках, вещи, которые никто никогда раньше не видел. Даже, порой, еду, которую ведуньи и маги опасались есть. Подруги Леи часто просились с ней в зеркала, но как ни старались, те не пускали никого, кроме Леи. Тетя Амина после каждого ее возвращение радовалась за племянницу и делала вид, что воспринимает эти походы спокойно. Хотя Лея видела, что Амина тревожиться.

О чем тревожится Амина стало понятно, когда Лее исполнилось 18 лет. Это случилось в одну из летних ночей. Ночь была безветренной. В комнате стояла тишина, нарушаемая только щелчками старого зеркала. Оно словно жило своей жизнью. Лея подошла к нему, не спрашивая ничего. Просто встала перед ним. Иногда зеркало само звало. И в этот раз — оно не отразило её лицо.

Не показало образ. Внутри вспыхнули буквы. Непривычные, не человеческие — изломанные, рунные, будто выжженные огнём по стеклу. Но Лея читала их без труда, словно знала с рождения: "Говорят, имя их нельзя произносить вслух. Но имя — это лишь звук. А страх живёт тише." Она вздрогнула. Буквы плыли, перетекали, выстраиваясь в строки. История писалась внутри зеркала.

Не голос. Не образ. Чистое знание, которое нельзя было забыть. "Алый Круг возник задолго до времён Храма... Их лица — маски. Их имена — проклятия..."

Лея не могла оторваться. Слова проникали внутрь, как будто отпирали засовы. Как будто вспоминались, а не читались. Когда строка достигла слов: "И тогда… он придёт. Не чтобы защитить. А чтобы проверить"— зеркало погасло. Словно испугалось собственного откровения.

Лея стояла, не двигаясь. Сердце билось ровно. Слишком ровно. Внутри неё что-то стало на место. Один из обрывков, давно хранившийся в её крови, внезапно обрёл форму. Она знала, что это правда. Знала, что её судьба уже написана где-то — вот так же, рунными буквами, внутри другого зеркала. И кто-то тоже её читает.

          Глава 11.

С тех пор как Белая ведьма Альбина провела её обратно через завесу небытия, Лея жила среди людей — в современном мире, полном суеты, дорог и огней. Она не сразу поняла, зачем вернулась, но сердце её знало: время пришло.

Каждое полнолуние она встречалась с четырьмя подругами — Севериной, Юлией, Зарой и Владой. Они были рядом с нею во всех жизнях, во всех временах, и снова нашли друг друга здесь, в телах юных женщин. Они не вспоминали прошлое, но их души узнавали путь.

Для встреч они выбирали особые места силы: лесные поляны, морские берега, склоны гор, овраги, где шепчутся ветры, и луга, где спят древние сны. Там, под полной луной, мир сгибался — и возникала тишина, в которой слышно было дыхание магии.

Остальные дни были обычными. Девушки работали, ходили по магазинам, смеялись в кафе. Лея тоже нашла своё место. Помогла ей в этом Анна — пожилая женщина с глазами цвета пепла и голосом, будто услышанным во сне. Для соседей она была просто бывшей учительницей, пенсионеркой с аккуратно собранными волосами. Но в Храме посвящённых её звали Хранительницей даты. Дар Анны был тяжёлым: она видела, когда и как человек умрёт. И этот дар нельзя было ни отнять, ни отдать.

Анна приютила Лею, поселив в своём доме с покосившимся забором и старым садом, где всё росло как попало — до её прихода. С тех пор в саду стали распускаться орхидеи всех мыслимых оттенков: от солнечно-жёлтого до цвета лунного серебра. Цветы расцветали даже ночью и под лунным светом светились, как звёзды. Анна ничего не спрашивала. Она знала: Лея — не простая гостья. И Лея это чувствовала.

По просьбе Анны она устроилась работать в местное интернет-издание. Там писала статьи о здоровом образе жизни, о травах, снах, лунных фазах и уходе за собой. Гороскопы ей давались особенно легко — ведь она и правда знала, что будет. Слова ложились сами, как будто кто-то диктовал их изнутри. Работа не тяготила, скорее — отвлекала от того, что жило под кожей.

Порой Лея ловила себя на том, что смотрит в зеркало слишком долго. Не на отражение, а вглубь. Как будто ждёт, что кто-то внутри — вспомнит её имя.

И всё же ей было спокойно. Умиротворение окутывало её, словно мягкое покрывало. Она была дома. Она вернулась. И хотя в её снах мерцали тени, а зеркала иногда показывали не её лицо, — она ещё не готова была спросить.

До того дня. День был странным. Воздух дрожал, как перед грозой, хотя небо оставалось ясным. Анна с самого утра ходила по дому тихо, собирала в корзину травы из сада, перебирала книги. А вечером они с Леей долго сидели на кухне. Чай в кружках остывал, а слова текли, будто кто-то наконец позволил им выйти наружу.

Анна рассказывала, как впервые увидела смерть — не в жизни, а в лице своего первого ученика, совсем мальчишки, которому осталось жить два дня. Как пыталась изменить, спасти, предупредить. Как поняла: дар — это не инструмент, а знание. И цена за это знание — молчание.

— Я не могу сказать. Даже если вижу. Если скажу — судьба переменится. И может стать хуже, — тихо сказала она.

Лея смотрела на неё, стараясь дышать ровно.

— Анна… а как умру я?

Она задала этот вопрос быстро. Словно испугалась ответа. Словно хотела выстрелить — и спрятаться.

Анна не ответила сразу. Она положила ладонь на руку Леи. Пальцы её были холодными, как раннее утро.

— Девочка моя… ты уже умирала. Но вернулась. И ты всегда будешь возвращаться. Анна поднялась, словно разговор завершён, и ушла в свою комнату.

Ночью у Леи болело сердце. Не её. Чужое. Старое, уставшее, пробуждённое в теле юной девочки. Оно стучало неровно, как барабан в тумане. Лея не знала, что с ней. Но знала, куда идти.

Зеркало стояло в углу комнаты, и в лунном свете казалось живым. Оно дрожало. Мерцало. Лея подошла, вздрогнув от холода, и прошептала:

— Покажи мне… кем я была. До.

Поверхность стекла дрогнула. Потемнела, будто в него упал вечер. Из глубины выплыла фигура. Женщина. Высокая, в чёрном. Волосы развевались, как чёрные крылья. А глаза… те же. Леины. Но в них горел не огонь — лёд. Ледяная решимость.

Эллианна. Она стояла среди пепла. За её спиной — выжженное поле. Перед ней — мужчина. Он опустил меч, его лицо было бледным, как луна. А глаза… зелёные. Те самые. Лея подалась вперёд.

— Это… — прошептала она. — Он?.. И в этот момент женщина в зеркале повернула голову. Посмотрела прямо на неё. Не сквозь. Не мимо. Прямо в глаза. У Леи подкосились ноги. Она упала на пол, схватившись за грудь. Сердце билось не в её ритме. В голове — крик. Лёд и пламя одновременно. Обрывки слов на чужом языке. Слово предательство — как заноза в сознании. Зеркало вспыхнуло белым светом — и погасло.

Дверь распахнулась. Анна вошла быстро, как будто знала, что сейчас. Лея сидела на полу. Лицо в слезах. А в глазах — впервые отразилась чужая память. Анна присела рядом и обняла её за плечи.

— Ты очень скоро всё вспомнишь. Когда будешь готова. Главное — не забывай, кто ты сейчас.

Лея сжала кулаки.

— Я Лея. Но я чувствую… её гнев.

Анна кивнула.

— Это не гнев. Это твоя сила. Просто она ещё не знает, с кем быть (продолжение след