Вера и тайна чисел Часть 35

 Сон пришёл не сразу.

Игорь долго ворочался в постели, чувствуя напряжение в груди — то ли от бессилия, то ли от слишком сильных мыслей. Он чувствовал себя внутри узла, туго затянутого. Никакой логики, никаких чётких улик — только интуиция. И тень.

Когда сон наконец пришёл, он сразу оказался в пещере.

Тёплая, сырая, дышащая земля. Стены светились изнутри, как будто сделаны были не из камня, а из живого опала. Все цвета мира текли по ним — синева, белизна, пурпур, зелень… будто кто-то вплавил радугу в скалу.

И там — стоял он.

Высокий, сдержанный, с длинными волосами, убранными в жгут. Лицо — не прекрасное, но запоминающееся. Строгое, гордое. Глаза — цвета ртути, с искрой. В движениях — сдержанная сила. Как у хищника, который знает, кто он. Кахолонг.

— Ты всё ещё думаешь, что ты просто юрист, — сказал он, не приближаясь.

— Кто ты? — прошептал Игорь, хотя знал.

— Ты — мой потомок. Ты носишь мою кровь, моё имя. И моё наказание.

Игорь вздрогнул.

— Ты знал Андромеду?

Кахолонг усмехнулся. Улыбка — усталая, горькая.

— Она спасла меня. Из камня. Вернула в тело. А я… не смог полюбить её. Сердце не выбирают. Но она — не простила. Не меня. Вас всех.

Пауза. Потом — Кахолонг протянул руку. В ней — огромный опал. Такой красивый, что Игорь не мог дышать. Камень переливался всеми возможными цветами, но в нём было главное — чувство движения, как будто он жил.

— Возьми. Это не вещь. Это ключ.

— К чему?

— К твоей свободе. К новой судьбе. Или к гибели, если не услышишь.

Игорь принял камень. Он был тяжёлым. Теплым. Как чьё-то сердце.

— А Вера?.. — выдохнул он.

Кахолонг впервые посмотрел серьёзно, почти жёстко:

— Она — твой шанс. Единственный. Но она — не спаситель. Она не для того, чтобы ты снова стал магом. Она — для того, чтобы ты стал живым.

Тишина. Камень засветился сильнее.

— Если упустишь её — род завершится. Проклятие сожрёт последние ветви. Ты знаешь это. Ты чувствуешь.

— А если нет? Если боюсь?

Кахолонг молча развернулся и ушёл в глубину пещеры, растворяясь в светящихся стенах.

А Игорь остался — с камнем в руке и дрожащим сердцем.

Он проснулся на рассвете. Пот лился по спине. Под рукой — подушка, скомканная пальцами.

А на столе, где вчера лежала коллекция, один из опалов, синий, вдруг оказался на краю, словно кто-то двигал его ночью.

Игорь сел, не веря глазам. Пальцы дрожали. Но он уже знал: это был не просто сон. Это было посвящение.