Вера и тайна чисел Часть 76

 Он стоял в глубине улицы, как забытая жемчужина в солнечном ожерелье Золотого Города.

Белоснежные стены, витражные окна, крыша, покрытая золотой черепицей.

Но главное — дверь.

Она была синей. Глубокого оттенка лазури, цвета неба перед грозой. И в этой двери что-то мерцало, будто она дышала.

Дом звал.

Тихо, без слов. Его дыхание чувствовалось в воздухе.

Вера остановилась перед порогом. Несколько секунд просто смотрела.

А потом взялась за ручку.

Холодный металл отозвался в ладони вибрацией.

Дверь отворилась медленно, тяжело, с мягким эхом времени.

Внутри было просторно и тихо.

Дом встретил её гулким эхом и пустыми комнатами, в которых, однако, не чувствовалось одиночества.

Наоборот — будто кто-то только что вышел и скоро вернётся.

Пять комнат — каждая по-своему живая.

В одной — мягкий диван и книжные полки, как в её прежней жизни.

В другой — изящные вазы с живыми цветами, от которых пахло летом и садом.

В третьей — письменный стол с раскрытым дневником.

На нём — перо.

И чернильница с тёплым, не засохшим чернилами.

Вера скользила по дому, не прикасаясь, но всё внутри отзывалось на её присутствие — лёгким шелестом штор, всплеском света на полу, дрожанием лепестков в вазах.

В доме не было пыли.

Не было паутины.

Не было времени.

Она дошла до кухни.

Горела печь. Настоящим огнём. Жарко, уютно.

А на дубовом столе — накрыт стол. На троих

Тарелки, кувшин с прозрачной водой, хлеб, сыр, зелень… Всё выглядело настоящим.

Словно кто-то знал, что она придёт, и ждал.

Но никого не было. Ни звуков шагов, ни голосов.

И всё же — не было страха.

Ни капли.

Наоборот — ощущение, что она вернулась домой.

Как будто когда-то здесь жила, оставила этот дом — и только теперь вспомнила.

Она медленно провела рукой по спинке стула.

Коснулась льняной салфетки.

Прислушалась — как будто стены дома дышат вместе с ней.

"Ты дома, Вера."

Так будто сказали стены. Или сама тишина.

Она осталась стоять в центре кухни, под золотым светом окна.

Внутри всё было спокойно.

И правильно.

И только в груди щемило лёгкое волнение:

А кто накрыл на стол?..