Зеркало Пятой Ч 32

Ночь пахла тёплой влагой и орхидеями. Лок долго сидел у окна, спиной к Эллианне, будто боялся, что её глаза — зорче его вины. Он не говорил с ней весь вечер. Молча ходил по дому, собирал вещи, прятал в складки плаща зелья, кинжал, карту звёзд.

Эллианна знала: что-то случилось.

Он не был с ней, даже когда сидел рядом.

— Лок? — её голос был тих, как шаг по траве. — Ты куда-то уходишь?

Он повернулся. Лицо бледное, глаза не смотрят в её. Он словно старел прямо сейчас.

— На время. Мне нужно… есть дело, которое нельзя отложить. Я скоро вернусь.

— Что за дело?

Он колебался. Всё внутри него металось: сказать, не сказать. Но в его памяти всплывало то лицо — Рэа, стоящая в песках, дрожащая, почти призрачная. Видение, но с криком, который он не мог забыть.

«Помоги мне, Лок… Я не умерла. Я жду.»

Он знал — Девятка так не зовёт. Рэа жива. И в беде.

Он покачал головой.

— Просто… кое-кто нуждается в помощи.

Эллианна молча подошла. Она не спрашивала больше. Только заглянула ему в глаза — глубоко, как умела только она. Там была ложь. Там была вина. Но не было предательства.

Она не стала останавливать. Только прошептала:

— Вернись до рассвета. Или найди способ не потеряться.

Он обнял её, долго целовал нежные губы. А потом ушёл в ночь. Плащ его растворился в серебре лунных теней.

Этой ночью Эллианна не спала. Озеро, её зеркало, было мутным. Орхидеи у окна повисли, как опалённые. Воздух дрожал от напряжения.

Когда она наконец задремала, мама пришла. Зинадель стояла в потоке лунного света, в венце из звёзд, и держала в ладонях две нити — серебряную и чёрную.

— Дочь моя, — сказала она, и голос её звучал как вода в пещерах. — Ты любишь — значит, сильна. Но не слепни от любви.

— Он ушёл, — прошептала Эллианна. — Он не сказал, к кому.

— Потому что боится. Не тебя. Себя. Он выбрал — как умеет. А ты выбери — как знаешь.

Зинадель подняла серебряную нить.

— Это любовь. Её не рвут, но её можно отпустить.

И чёрную:

— А это обман. Он мягок, но душит.

Она подошла ближе, положила руки на плечи дочери.

— Твой дом — твоя сила. Здесь ты станешь тем, кем должна.

Не иди за ним. Иди в себя.

Когда Эллианна проснулась, солнце только касалось горизонта. В доме было пусто. Но на подоконнике — одна раскрытая орхидея. Как напоминание, что даже в одиночестве любовь может расцвести.