Зеркало Пятой Ч 37

Ветра над озером замерли. Ни плеска, ни шороха — лишь холодная тишина, как перед бурей. Лок ступал по мху босыми ногами, как по воде, и под его шагами вспыхивали искры. Он не спешил. За его спиной рассыпалось пеплом прошлое. Впереди — трое. Те, кто однажды уничтожил свет. Те, кто ошиблись, приняв его за одного из своих.— Сайя. Вэнс. Марк. Их имена звучали, как приговор. 

Они стояли у старого алтаря Алого Круга, воскрешённого ритуалами и кровью. Вэнс был спокоен, как всегда. Марк, тот, кого теперь дрожал. А Сайя… Сайя смотрела прямо в глаза. Даже сейчас в ней пылала тьма.

— Мы не боимся тебя, Лок, — сказала она. — Ты один. Мы — древняя сила.

Лок улыбнулся, впервые за много лет.

— Вы были силой. Теперь вы — воспоминание.

Он поднял руку. С веток деревьев начали сползать тени. Они стекались к нему, обвивали его запястья, шептали слова древнего заклятья. Воздух дрожал. С неба рухнула звезда — и замерла над его ладонью, рассыпаясь в светящуюся пыль. В этой пыли Лок видел её лицо — Эллианна. Он не забыл. Ни её голос, ни её слёзы.

— Сайя, — произнёс он, и её имя стало замком. — Ты не погибла в битве. Ты сгорела изнутри, когда прикоснулась к Солнечной. Эллианна была твоим концом задолго до этой встречи. Рядом с ней ты стала смертна.

Глаза Сайи дёрнулись, но она не проронила ни звука.

— Ты пошла против её рода. Против той, в ком пульсировала кровь света. Ты не знала, что именно она разрушит тебя. Медленно. Без оружия. Только своим присутствием. Он провёл ладонью по воздуху. Из тумана вырвался тяжёлый камень. Гранит. Он забрал у Сайи её дыхание, её силу, её облик. Остался только камень — гладкий, тёмный, будто слеза, упавшая с неба.

Но изнутри — шевеление. Она видела. Она слышала. И больше ничего не могла.

— Вэнс, — Лок повернулся к старому магу, чьи глаза были полны презрения. — Ты жил, выдавая ложь за истину. Ты — голос Ордена. Ты — яд, вплетённый в правду.

— Я дал ей выбор! — прошипел Вэнс. — Она могла быть с нами!

— Ты дал ей оковы. Но она — дочь Зинадель, жрицы приливов. Воды унесли твои чары прочь. И теперь они унесут тебя.

Из земли поднялся малахит. Камень земли и яда. Он обвил Вэнса, словно змея, и сжался. В глазах мага вспыхнула паника — он понял. Внутри камня он всё видел. И слышал. Но остался навеки недвижим.

Лок стоял перед Марком последним.

— Ты, Марк, был когда-то поэтом. Превратился в палача. Твоя гордыня...  опал. Это камень Кахолонга, но я дарю его тебе. 

— Я бы снова сделал то, что  сделал, — прошептал тот. — И убил бы её раньше.

Лок не ответил. Он просто коснулся его лба двумя пальцами. Опал вырос из его груди, словно цветок. Он поглотил его лицо, руки, сердце. Яркий, красивый камень. Пустой внутри.

Когда всё было закончено, Лок поставил три камня на круг алтаря.

— Я не убил вас, — сказал он. — Потому что Лукреция оживляет мёртвых. А камень — это больше, чем смерть. Это вечность.

Он вышел за пределы круга.

Солнце поднялось.

И впервые за много лет он почувствовал, как тьма отступила.

Они будут видеть.

Они будут слышать.

Но не смогут кричать