Афина

  Это озеро… Оно будто дышало рядом с ними. Тихая гладь, подёрнутая лунным светом, отражала небо, в котором висела Луна — круглая, белая, как глаз вечности. Всё было наполнено этим странным ожиданием. Лёгкий ветер шевелил траву у воды, пугал редких птиц, оставлял в воздухе привкус забытого заклинания. Лея стояла босиком на мокрой траве. Мирон — рядом, чуть в стороне. Он не прикасался к ней, но всё его присутствие было как тепло костра за спиной — нежное, живое, тревожное. — Ты чувствуешь? — спросила Лея, глядя на озеро. Мирон кивнул. — Здесь что-то осталось. Или кто-то. Лок во мне… он почти всегда молчит. Но здесь, возле воды, он говорит. Я не зову его, но он говорит. Шепчет, как в детстве, когда я только начинал видеть. Она медленно обернулась. В её глазах отражалась Луна. — И мне... — Лея вздохнула. — Мне всё чаще мерещится Эллианна. В зеркалах. В бликах. В воде. Я не зову её. Не ищу. Но она приходит. Смотрит. Молчит. И я чувствую — она хочет, чтобы я стала ею. Больше, чем бы...

  С тех пор как Лея вспомнила всё — свою силу, своё прошлое, свою любовь — тишина внутри неё нарушилась. Мирон всё чаще возникал в мыслях: не как образ из зеркала, не как голос из снов, а как живой человек. Здесь, в этом городе. Рядом. Альбина, ведьма Перехода, принесла её сюда, сказав, что время пришло. Город был странно знакомым. Здесь жили её детские подруги (Северина, Юлия, Зара и Влада), с которыми она давно потеряла связь. Всё будто бы складывалось: случайности — слишком точные, встречи — слишком своевременные. Она понимала: всё это — не просто жизнь. Это подготовка. Она должна была найти его. И  он нашелся, придя из зеркала.  Мирон, тот самый мужчина, что в прошлой жизни не успел. Не спас. Тот, кто был Локом. Теперь он другой. Тихий. Собранный. Спокойный. Он помогал ведьмам в ритуалах, не приближаясь к Свету, но и не предавая его. Лея видела: он учится быть человеком. Был врачом, лечил людей, жил в том же районе. Почти рядом. Но что-то, какое-то тонкое, неосяза...

  Мирон Он родился в самом обычном доме, в самой простой семье — учительница и инженер, уставшие, но добрые люди. Его появление не было ознаменовано пророчествами, звёздами или мечтами о великом будущем. Он просто был — тёмноволосый мальчик с густой шевелюрой и зелёными, чуть печальными глазами. Он рос, как и все дети в его дворе: школа, уроки, мультики по вечерам, редкие улыбки родителей. Но была в его жизни одна особенная нить — бабушка Тамара. Старушка с тихим голосом и крепкой верой. Каждое воскресенье она брала внука за руку и вела в церковь. Сначала ему нравились витражи и аромат ладана. Потом — певчие, мощный орган, строгие и добрые лица священников. Мирон впитывал всё: традиции, молитвы, движения службы. У него оказался удивительно чистый голос, и вскоре он стал петь в церковном хоре, словно сливаясь с самим воздухом храма. До тринадцати лет его жизнь была почти обычной. Почти. Потому что в доме был ещё отец — сломанный, пьющий, вспыльчивый. Его гнев был без причины, ...

Век за веком озеро хранило тишину. Лес изменился. Мхи вытеснили старые тропы. Корни деревьев пробили камень, склонились над гладью воды. Но никто не смел нарушить круг, где стояли три камня. Гранит. Малахит. Опал. Даже ветер их обходил стороной. Лок больше не был телом. Он стал частью воды, её памяти, её снов. Восходы отражались в его глазах, теперь незримых. Луна шептала ему, Солнце ласкало волнами. Он ждал. Не зная, сколько пройдёт. Он только знал — она вернётся. Когда-то он был человеком. Потом тенью. Теперь — ожиданием. И вот, однажды, когда сквозь облака пробилось золотое сияние и дождь вплёлся в радугу, озеро задрожало. Всё, что было рассыпано, вновь соединилось. Плач новорождённой разнёсся сквозь века. У залива на другом конце мира родилась рыжеволосая девочка. Имя её было Лея. В ней — голос Эллианны, огонь Игнатия, лунный свет Джейн. Она кричала — и птицы взлетали в небо. Она спала — и зеркала показывали её сны. Лок — или то, что от него осталось — услышал её. Почувствовал пул...

Ветра над озером замерли. Ни плеска, ни шороха — лишь холодная тишина, как перед бурей. Лок ступал по мху босыми ногами, как по воде, и под его шагами вспыхивали искры. Он не спешил. За его спиной рассыпалось пеплом прошлое. Впереди — трое. Те, кто однажды уничтожил свет. Те, кто ошиблись, приняв его за одного из своих.— Сайя. Вэнс. Марк. Их имена звучали, как приговор.  Они стояли у старого алтаря Алого Круга, воскрешённого ритуалами и кровью. Вэнс был спокоен, как всегда. Марк, тот, кого теперь дрожал. А Сайя… Сайя смотрела прямо в глаза. Даже сейчас в ней пылала тьма. — Мы не боимся тебя, Лок, — сказала она. — Ты один. Мы — древняя сила. Лок улыбнулся, впервые за много лет. — Вы были силой. Теперь вы — воспоминание. Он поднял руку. С веток деревьев начали сползать тени. Они стекались к нему, обвивали его запястья, шептали слова древнего заклятья. Воздух дрожал. С неба рухнула звезда — и замерла над его ладонью, рассыпаясь в светящуюся пыль. В этой пыли Лок видел её лицо — Эллиан...

Лок вырвался.  Опал разбился под его руками,  кошачьи стражи отступили с диким криком,  а ветер, казалось, сам указывал дорогу — туда, где сердце его горело ещё до встречи. Он добрался до места, что когда-то было Домом Эллианны. Теперь — это было пепелище. Камни, впитавшие свет. Пепел, в котором ещё теплился запах цветущих садов. И озеро. Единственное, что осталось.Тихое. Неподвижное. Сердце её магии. Он упал на колени. Грудь не выдерживала. Но — в тишине — он услышал. — Лок... Голос — будто пел ветер. Будто пела сама вода. Светлая, как роса. Тёплая, как луч утра. Он закрыл глаза. В этом голосе было всё: Любовь, которую он потерял; Прощение, которого не заслужил; Надежда, которую ему доверили. Клятва. Он понял, её можно вернуть. Она не исчезла — она перешла в иной облик. Он встал. Сжал кулаки. Глаза его вспыхнули — не болью, не отчаянием. Решимостью. — Я вернусь в Орден, — прошептал он, — и уничтожу их всех. За Эллианну. За её дом. За свет, что вы пытались потушить. Он уш...

А в другом месте… Круг собрал троих. Вэнс пришёл первым. В алом, как всегда. На его лице не было усмешки — только сосредоточенность. Сайя — в полумраке, с глазами, как у змеи. Она пришла тихо, но воздух стал тяжёлым. Марк — в вишнёвом, мрачный и спокойный.  Вошёл Аякс, неся книгу в белом переплёте. — Мы оторвали её от дома, — сказал он. — Теперь осталось главное: переманить её силу. Или сломать её выбор. — А если она сильнее, чем мы думаем? — спросила Сайя. Аякс сжал книгу: — Тогда мы уничтожим то, что её удерживает. Эллианна чувствовала, как пространство  сужается.Сначала — воздух потемнел. Потом — огонь свечей начал дрожать, отступая, словно сам свет боялся... Они пришли втроём. Вэнс — в алом, как капля крови на снегу. Марк — с глазами, как лёд, и пальцами, как ножи. Сайя — в бархатной тьме, прямая, как кинжал, но в глубине её взгляда — дрожь. Только Эллианна могла её заметить. ,,Она — из Солнца - голос внутри шептал Сайе. Отец ее будущего воплощения, Леи— Игнатий. Маг ...

Он рванулся в сторону дома, но мир словно сдвинулся. Шаг — и под ногами не пепел, а камни.  Ещё шаг — и воздух стал прозрачным, почти звенящим. — Ты не пройдёшь, Лок, — прозвучал знакомый, скользкий голос. Из тумана вышел Кахолонг, в очках, с тростью, в плаще из пыли. В его руке сверкал опал — жемчужный, живой, пульсирующий, как сердце. — Это временно, — сказал он. — Но нам нужно время. Тебе — особенно. — Я должен вернуться. — Должен. Но не можешь. Кахолонг поднял руку — и опал растворил пространство. Пелена за спиной Лока замкнулась, словно мир сшили нитями сна. — Теперь ты — в горах. И тут лес ожил. На ветках сидели кошки — сотни. Серые, золотые, дымчатые. Между деревьями появился Алех,Кошачий Принц, весь в зеленом, с глазами, как лунный янтарь. — Ты очень нужен нам живым, — промурлыкал он. — Эллианна может подождать. Или справится сама. Мы тоже в неё верим. Он щёлкнул пальцами — и кошки рассыпались, окружив Лока. Ни ранить, ни убить — просто удерживать. Лок закрыл глаза. Всё сли...

Лок  нашёл Рэю на краю Пустоши — у трещины, что звали Глоткой Забвения. Рэа сидела на обломке старого каменного круга, с поникшими плечами, закутанная в ткань пепельного цвета. Когда Лок подошёл, она подняла взгляд — и в нём не было ни ненависти, ни любви. Только пустота. — Я знал, что ты придёшь, — сказала она. Он стоял молча. Он надеялся, что сердце дрогнет. Что появится что-то, кроме чувства долга. Но — пусто. — Как ты выжила? Рэа горько улыбнулась: — Мне повезло. Или наоборот. Они отпустили меня. Сказали: «Позови его. Он придёт» И ты  пришёл. Он шагнул ближе, сжал челюсти: — Они тебя использовали. Ты знала? — Да. Но мне было всё равно. Я хотела, чтобы ты… просто посмотрел на меня. Хотя бы раз. Он закрыл глаза. Всё стало ясно. Она не лгала. Но и не спасала себя. Она дала себя использовать, чтобы вернуть его на мгновение. — Рэа. Прости. Я не должен был… тогда… — Он запнулся. — Я любил не тебя. — Я знала. Она улыбнулась так, как улыбаются те, кому больше нечего терять. — Уход...

Ночь пахла тёплой влагой и орхидеями. Лок долго сидел у окна, спиной к Эллианне, будто боялся, что её глаза — зорче его вины. Он не говорил с ней весь вечер. Молча ходил по дому, собирал вещи, прятал в складки плаща зелья, кинжал, карту звёзд. Эллианна знала: что-то случилось. Он не был с ней, даже когда сидел рядом. — Лок? — её голос был тих, как шаг по траве. — Ты куда-то уходишь? Он повернулся. Лицо бледное, глаза не смотрят в её. Он словно старел прямо сейчас. — На время. Мне нужно… есть дело, которое нельзя отложить. Я скоро вернусь. — Что за дело? Он колебался. Всё внутри него металось: сказать, не сказать. Но в его памяти всплывало то лицо — Рэа, стоящая в песках, дрожащая, почти призрачная. Видение, но с криком, который он не мог забыть. «Помоги мне, Лок… Я не умерла. Я жду.» Он знал — Девятка так не зовёт. Рэа жива. И в беде. Он покачал головой. — Просто… кое-кто нуждается в помощи. Эллианна молча подошла. Она не спрашивала больше. Только заглянула ему в глаза — глубоко, как у...

Исповедь Эллианны Я знаю, мама, ты есть. Ты где-то там… далеко, высоко… но ты рядом. Я чувствую тебя, когда вода поёт мне ночью. Когда звёзды мигают, будто отвечают. Когда сердце знает, что делать, даже если разум сомневается. Ты учишь меня. Не словами — сновидениями, прикосновениями света, тихим знанием, что вспыхивает внутри, как капля ясности. Всё, что я умею… всё, что знаю … это ты. Ты — моя музыка, мои орхидеи, моя тишина, когда весь мир кричит. Ты видишь, мама… я влюблена. В него. В того, кого звали моим врагом. Он пытался спрятаться — за словами, за магией, за орденскими узами. Но разве можно спрятать пламя от воды, если она знает, где искать? Я читала его мысли. Я знала, кто он — и всё равно… осталась. Почему? Потому что чувствую: он не зло. Он — искалеченная душа, что устала быть в броне. Он не ждал света. Но он не смог от него уйти. С ним я чувствую себя другой. Я — река, что течёт даже сквозь лаву. Он — вулкан, который вдруг узнал, что умеет быть тёплым, а не только разрушит...

Лок пытался сохранить все свои мысли.  Его дневник стал настоящей находкой для Аякса. Но это будет потом...А пока... Дневник Лока Арривана Запись 1175 Я снова пишу. Пишу, зная, что этот дневник рано или поздно прочтут. Орден всегда на шаг впереди. Но не могу удержаться. Наверное, это тоже часть моего падения… или восхождения, сам уже не понимаю. Я признался Эллианне. Да, я — Лок Арриван, существо, пережившее века, тысячи масок и обличий — сказал это слово. Люблю. Оно далось мне с болью, как заклинание, которое запрещено произносить. В прошлых жизнях я всегда умудрялся избежать любви. Прятался, отворачивался, обманывал, уничтожал. Но теперь — не удалось. Она вошла в меня, как свет в рассвете: тихо, мягко, необратимо. Наверное, это судьба. Или её изощрённое чувство юмора. Мы встречаемся тайно. Тени, водяные дорожки, зеркала. Но тайна — вещь иллюзорная, особенно когда глаза выдают больше слов. Её родители — не маги, но чувствуют: дочь изменилась. Брат её, Август, всё видит. Молчит, но...

Орден уже знал. Орден приближался. Их слуги шли, как тени под лунным светом. Но Лок не уходил. Он гладил её волосы, пока она спала. Она пела для него, будто воды всё ещё помнили её голос. Они смеялись. Даже тогда. Они жили, будто были обычными. Влюблёнными. Живыми. Им оставалось совсем немного. Но они не считали. Они выбирали каждый вечер, каждое утро, каждое прикосновение. Так начинается последний дар Лока — его дневник . Он вёл его не ради себя. А ради неё. Чтобы сохранить свет, даже если он погаснет. Дневник Лока (последние дни с Эллианной) 7 лун назад Сегодня она заснула на моём плече. Лицо её спокойно. Как у той, кто никогда не знала страха. Я не сказал ей, что услышал пульс земли. Он говорит — они близко. Но если завтра мне суждено умереть, то я уйду с её дыханием в сердце. Я не заслужил этого. И потому — ценю каждую секунду. 6 лун назад Эллианна нашла чёрную бабочку в саду. Она сказала: "Это предвестник боли". А потом добавила: "Но и бабочки живу...

Пока Аякс размышлял, его жрецы не отдыхали. В принципе, зло никогда не спит. И даже не дремлет. Каждый день активен и максимально продуктивен. Один день в жизни Жрецов Алого Круга Утро в Замке, которого не видят живые. Небо над горами чёрное, хотя солнце давно взошло. Скалы шепчутся между собой, ветер поёт на забытых языках. Воздух здесь пахнет кровью и древним камнем. 🕯 05:00. Пробуждение Эха Сначала просыпается Сайя. Она шепчет в темноте — её голос уносится к тем, кто ещё спит, но уже готов проснуться от страха. Один министр в Европе в панике выбрасывается с балкона. Один генерал в Азии начинает войну. Всё идёт по плану. 🕯 06:00. Серое Слово Вэнс выходит на балкон, где никогда не бывает ветра. Его мысли проникают в умы лидеров — он даёт им приказы, о которых они подумают, что додумались сами. Один договор о мире разрывается. В другом месте запускается оружие. 🕯 07:15. Песнь Уничтожения Внизу, у водопада, тренируется Андромеда. Она поёт. Голос её слышит только океан. В этот день не...

Аякс ушёл в пещеру, скрытую в сердце гор, и несколько дней провёл в молчании, глядя на живую стену. Камень, освещённый дрожащим пламенем костра, показывал ему образы Эллианны — от её рождения и первых шагов до настоящего момента. Он видел её детство в замке, улыбки приёмных родителей, силу, растущую вместе с ней. Он наблюдал за каждым её движением, слышал её голос, ощущал её боль и восторг. Видел и то, что тщательно скрывалось от других: все встречи с Локом — от первых до последней. Ему не нужны были доносы вездесущей Сайи. Пламя и камень знали всё. Аякс сидел, не отрывая взгляда от стены. В его голубых глазах отражалась Эллианна — в белом, босая, с солнечными рыжими волосами и орхидеями под ногами. Она улыбалась. Он думал. Да, Лок нарушил правило. Он влюбился в цель — непростительное преступление по законам Ордена. Но он не был из верхушки. Значит, его ждал суд. Или расплата. А Эллианна... Слишком умна. Слишком сильна. Слишком прекрасна, чтобы отпустить. Уговор...

Пока Сайя наблюдала за Локом, в Ордене шла своя деятельность. Держать под контролем всю планету – это трудно, даже для тёмных сил. Но все же Эллианна была интересна. Откуда столько силы и талантов в найденыше? Аякс, главный жрец Круга чувствовал, что Эллиана чем то похожа на него. Тем упорством, с которым она развивала свои способности. Он ведь тоже свою силу почувствовал не сразу, она появилась с годами. Аякс ушел в глубь горы, отключился от всего мира, и заглянул в прошлое Эллианны. Эллианна пришла в этот мир не как все. Не с криком под крышей дома, не в объятиях человеческой матери. Её появление было шёпотом воды и дыханием леса. Она родилась на рассвете, среди цветов белых лилий, на берегу тихой заводи, где туман стелился по траве, словно покрывало из снов. Её нашла Аннабель — тонкая, спокойная женщина с ласковыми руками. Она вышла на рассвете к реке погулять, и вдруг остановилась, словно заворожённая. Там, среди лилий, лежала девочка — крошечная, свернувшаяся в лепестках, как млад...

Если вы думаете, что знаете о жизни все, могу заверить - это не так...Мы все просто маленькие песчинки на огромном пляже. Далеко, высоко, недостижимо есть то, что управляет этими песчинками. И это не всегда Свет. Тьма масштабна. Представители Алого Круга и есть эта тьма. Орден Алый Круг — древнейший и всевидящий, он простирает свои нити по всему миру. С виду его нет — но он везде. Ты дышишь его воздухом, пьёшь его воду, греешься в его огне. Он старше империй и глубже, чем страх. В состав Ордена входят 969 правителей. Они могут быть королями, канцлерами, премьер-министрами — на публике. Но истинную власть над ними держат девять. Девять бессмертных жрецов, девять теней, девять языков древней магии. Это не просто волшебники. Это сосуды древней силы, скреплённые кровью, клятвами и муками тысяч поколений. Они не умирают. Их тела — временные. Их души — вечны. Когда тело стареет или гибнет, душа покидает его и ищет нового носителя — не случайного, а достойного. Чтобы стать таковым, нужно не п...