Афина

  Ночь прошла на удивление спокойно. Огромная кровать, мягкая подсветка, невидимые шторы, которые сами подстраивались под фазу сна, и тихое пение ночных птиц за окном. Сон был глубоким, будто их не просто убаюкали, а отправили в индивидуальный капсульный рай. Агата исчезла где-то в полночь. — Пошла дрессировать Марата, — сонно буркнул Игорь, переворачиваясь на другой бок. Утром всё было как в раю: мягкое мурчание у уха, лёгкие лучи рассвета и неоновые отблески от ярко светящегося опала. Время — 6:03. Хозяева спали, но гости уже бродили по дому. На кухне их ждала стена-чудо: нажал на кнопку — получил завтрак. — Басата с яйцами велисы... Что бы это ни значило — вкусно, — призналась Вера, уплетая блюдо, похожее на омлет с ананасом и лавандой. — А вот это, видимо, марука сушёная... Ммм... Пахнет рыбой, но на вкус как копчёный абрикос, — заметил Игорь. — Идеально под карамболевый кофе, — добавила Вера и зевнула от удовольствия. Позавтракав, они вышли к озеру. Опал светился в унисон с ут...

  Вера вышла из дома в лёгком бело-лавандовом платье, будто сотканном из утреннего тумана. В руке — опал, мерцающий так, словно знал, куда идёт. Агата молча шла за ней, по-кошачьи важно, без сиюминутных капризов. Марат лениво потянулся на пороге и, зевнув во всю пасть, присоединился к процессии, словно его назначили охраной высокого класса. Компания в составе женщины, двух кошек и одного молчаливого камня двинулась вдоль фиолетового озера. В его глади отражалось розово-голубое небо, а неоновые огни домов, словно подмигивая, переливались на волнах. Опал на ладони Веры сиял в унисон — будто они с озером были старинными друзьями, разлучёнными временем, но воссоединившимися наконец .Вера остановилась. Взгляд её скользил по разноцветным домикам hi-tech, аккуратно вписанным в ландшафт, как цветы в ухоженный сад. Они напоминали капли краски на холсте, оставленные художником с отличным чувством юмора. А за ними возвышались небоскрёбы, подсвеченные мягким неоном, — строгие, но дружелюбные в...

 Подсолнухи молдавские...с песней Наташи...

- Значит, вы вместе уже два года? — удивлённо спросила Вера, почесывая за ухом уютно устроившуюся на коленях Агату. — Угу, — кивнула Кира. — С тридцати начали жить вместе, как взрослые. Сейчас нам тридцать два. Молодые по меркам Эпохи Совершенства. — Эпохи чего? — переспросил Игорь, вытянувшись на гравитационном кресле, которое тихонько мурлыкало под ним, словно само стало кошкой. — Совершенства, — с улыбкой пояснил Мирослав. — Так у нас называются 2100-е годы. Считается, что человечество наконец-то нащупало путь к разумной гармонии: с собой, с природой, с другими мирами. — Красиво звучит, — заметила Вера, — только я одного не пойму. Вы выглядите на тридцать, но в будущем ведь время по-другому работает? — Тут интереснее, — Кира щёлкнула по сенсорной панели, и на стене вспыхнула фраза: "Живи столько, сколько достоин." Игорь чуть не поперхнулся воздухом: — Простите, что? — Люди живут столько, сколько хотят, — пояснила Кира, — но не просто по желанию. Вселенная должна согласитьс...

Кофе оказался удивительно вкусным. Настолько, что Вера с Игорем в какой-то момент просто замолчали — наслаждаясь и ароматом, и вкусом, и ощущением, что будущее не так уж и страшно, если в нём варят такой кофе. — У вас кофемашина где? — спросил Игорь, осматривая столешницу, где не было ни проводов, ни кнопок, ни рожков, ни даже привычных чашек. — А вон, — показала Кира на гладкую стену с пультом. — Тут каждая кнопка — это блюдо. Вот, например, нажимаешь "борщ" — выдвигается полочка, и на ней, пожалуйста, борщ. Или котлета. Или матча-капучино. — Я боюсь представить, что будет, если нажать две кнопки одновременно, — пробормотала Вера. — Пиццетта в борще, — подмигнул Мирослав. — Была однажды история... Тем временем полочки раскрывались, будто лепестки, и каждая из них аккуратно выставляла на свет ароматные блюда: мачача из суходольных быков, салат из аквасильды с манукой, бульон из шершавых орхидей и другие странные, но вкусные названия. — А у нас эксклюзив, — сказал Игорь, доста...

  Минут десять они шли по загадочному лесу. Людей не было — только густые кроны шелестели над головой, рассыпая солнечные блики на траву. Лес был непривычно тихим, но не страшным — скорее, зачарованным. Агата сидела в переноске с видом королевы на троне, будто знала: всё идёт по плану. Лес расступился, и перед ними открылось… фиолетовое озеро. Да-да, не синее, не зелёное, а сияющее, перламутрово-фиолетовое озеро, переливающееся под солнечными лучами, словно огромное драгоценное зеркало. — Я что, забыла снять очки в Instagram-фильтре? — прошептала Вера, прищуриваясь. — Тебя устраивает такая реальность? — хмыкнул Игорь, оглядываясь. — Потому что у меня всё ещё нет сигнала. Вокруг озера стояли дома. Не просто дома — настоящие дворцы будущего, дома в стиле hi-tech, как будто сделанные из светящихся голограмм, но вполне реальные. Один — лазурный, другой — мятный, третий — фиолетовый с розовыми вставками. Над домами кружились странные шаровидные вертолёты, без пропеллеров и хвостов. Одни...

 — Ну что, будем ждать знаков или сами ворвёмся в будущее? — спросил Игорь, закрывая рюкзак. — По полной программе, — ответила Вера. — Бутерброды, аптечка, кошка, камень — у нас всё как в инструкции по выживанию в параллельной реальности. Они снова отправились в парк. Агата сидела в переноске с мордочкой мученицы, опал лежал у Веры в кармане, сияя легкой теплотой. — Удивительно, — бормотал Игорь, — но когда ты сказала, что дерево откроет дверь в будущее, я даже не стал спорить. Либо у меня выработался иммунитет, либо... я уже свой в вашем Центральном штабе. — Потому что ты свой, Игорь, — хмыкнула Вера. — С тобой даже дерево не станет спорить. У каштана всё выглядело как обычно: тень, листья, покосившаяся скамейка рядом. Вера обошла ствол, приложила ладонь к коре: — Каштан, ну ты понял. Будь добр — в будущее, пожалуйста. Сегодня только туда. На всякий случай она обошла дерево ещё дважды. Агата в переноске подозрительно замолчала, вытянув морду вперёд. Вера почувствовала, как воздух ...

 Вера шла по парку одна — впервые за долгое время. Ни Игоря, ни Агаты, ни Проводника. Только июль, тёплый, капризный, пахнущий мокрой листвой и нагретым асфальтом. Небо было то ли пасмурное, то ли просто задумчивое. Капли дождя лениво стекали по листьям, щекотали лицо и оживляли дорожки, будто кто-то слегка обновил декорации, чтоб всё засияло свежестью. Настроение было в стиле "сама не знаю, зачем пришла, но не могла не прийти". Потому что сидеть дома и ждать знаков — это не по-Верски. Это не по-человечески. А особенно — не по-ведьмовски. Она дошла до старого каштана. Кажется, это было тут. Кажется. Всё кажется, пока не становится уверенностью. Вера обошла дерево. Потом ещё раз. И снова. Шепнула: — Ну, может, калитка тут где-то? Или кнопка, или портал под корой? Остановилась, огляделась. — Вот глупая, — сказала сама себе, — ищешь дверь в будущее, как будто оно на замке. Вера вздохнула. Было ощущение, что место правильно, момент почти, но чего-то не хватает. Может, мятного чая...

  После того, как они увидели Киру и Мирослава, жизнь будто сменила скорость. Не ускорилась и не замедлилась — просто изменилась ритмика. Всё стало... шире. Ведь если они — люди из будущего — появились здесь и сейчас, значит, у планеты есть шанс. Значит, не всё потеряно, и человечество, каким бы оно ни было, всё-таки продолжится. Эта мысль не просто грела — она придавала странную устойчивость. Но Веру вдруг одолел неожиданный вопрос — а стоит ли туда идти? Будущее. Оно манило, пугало, трепетало где-то на горизонте, как горячий мираж в июльском мареве. В прошлое они уже шагали: по порталам, по снам, по зеркалам, с Проводником за руку. Но будущее... Оно было другим. Неприступным. И, как ни странно, более холодным. А ещё Проводник вдруг исчез. Уже несколько дней ни намёка. Ни знаков, ни отражений в зеркалах. Ни даже "привет" в снах. После визита тех двоих — голографических, сияющих, чуть не инопланетных — он словно... замолчал. Почему? — Где он вообще? — пробормотала Вера, полив...

  Город дышал огнями и звуками. Летний вечер заполнил всё — воздух, асфальт, лица прохожих. Фонтаны играли светом, машины злились клаксонами, а Центральный парк превращался в декорации к магическому спектаклю: деревья отбрасывали таинственные тени, листья шептались, словно обсуждали давно забытые секреты... Вера и Игорь шли не спеша. Они несли с собой лёгкость дня и тяжесть мыслей — о том, что было, и о том, чего ещё не случилось. — Прошлое хоть кто-то уже прожил, — сказала Вера. — А будущее... слишком уж многовариантно. Даже, если выйти из дома на секунду позже — уже всё иначе. — Даже, если надеть другие носки, — добавил Игорь. — Судьба повернёт за угол без тебя. Они рассмеялись. И в этот момент Вера остановилась. — Ты опять кого-то видишь? — с готовностью уточнил Игорь. Вера смотрела перед собой в изумлении. В полумраке парка прямо перед ней, будто вынырнув из трещины реальности, стояли двое — парень и девушка. Им было около двадцати. Он — блондин с чуть светящейся кожей. Она — р...

 Мысли приходили к Вере внезапно — как капли летнего дождя: тихо, но с последствием. Иногда ночью, среди простыней и снов, иногда среди дня, в транспорте, в тишине улицы, среди детского смеха или ворчания прохожих. Но суть их была одна: в мире всё не так однозначно. — Нет ни белой, ни чёрной магии, — сказала она как-то Игорю, когда они шли по городу. — Как и нет стопроцентного зла или добра. Всё смешано. Все — полосатые. — Полосатые? — переспросил он, поднимая бровь. — Да. Как кошка Агата. Только у неё полосы — чёткие, а у людей… будто облака вокруг них. Белые и чёрные, но в перемешку. И, главное, ни одного человека я не вижу в одном сплошном облаке. Всегда смешано. Никто не полностью светлый. И никто не совсем тьма. — А у меня какие облака? — тут же спросил Игорь, будто бы шутливо, но Вера почувствовала — ему важно. Она посмотрела на него. — Поровну. Ты... сбалансированный, — ответила она после паузы. Он рассмеялся: — Баланс Петрович. Приятно знать, что я не перевешиваю. — А у Ага...

 Родные и любимые...не спешите уходить...останьтесь...

  В гостиной, под ритмичный тик-так старинных часов, все собрались в мягком круге дивана и кресел. — Ну, Вера, ты уже понимаешь, почему я вас звал, — начал Ваныч, растерянно поводя плечами. — Внучки рассказывают, что с ними в комнате играют две девочки. Постоянно. Поют песни, рассказывают сказки, шалят… А там никого нет. — Агата ведь увидела - они правда есть, — спокойно сказала Вера. — И, скорее всего, их зовут Лада и Арина. Это детские души. Те, кто не ушёл... не смог уйти. Такое бывает. Их не нужно бояться. Они не делают зла — просто привязались к живым детям. Те, в ком ещё свет и чистота, у кого сознание открыто и нет страха... — Это не опасно? — Василиса Витальевна, чуть взволнованная, сжала ладонь мужа. — Нет. Пока всё чисто. Дети сами “выпустят” эти души, когда подрастут. Всё, что нужно — не пугать их. Просто слушать. Спрашивать, наблюдать. Пусть эти истории будут сказками, но с уважением. Через несколько минут в гостиную вошли две внучки — Маша и Даша. Оба светловол...

  Их встретили у ворот. Дом — будто сошёл с картинки: современный, светлый, с большими окнами и верандой, с видом на гладкое озеро, где Вера не так давно впервые увидела ворота в Золотой город. На фоне этой идиллии из особняка долетали детские крики, лай, чей-то смех и до боли знакомый голос Василисы Витальевны: — Если кто-то ещё раз спрячется в морозилке, у нас будет семейный ужин с привидениями! — Ваныч, ты точно хочешь, чтобы мы это всё видели? — шепнул Игорь, пока они поднимались по ступенькам. — Конечно! — усмехнулся тот. — Счастье любит свидетелей. Вера улыбнулась. Атмосфера в доме была словно в летнем деревенском кино: где бабушка варит вишнёвое варенье, дедушка собирает лодочный мотор, а дети делают вид, что не едят червяков. — Сначала поедим, потом объясню, зачем позвал, — сказал Ваныч, ведя их в столовую. Агата кивнула. Не буквально, конечно, но с таким видом, будто она тоже пришла решать вопросы, а не просто сопровождать своих людей. Пока взрослые ели ароматный суп с баз...

  Июль плавно таял в своём любимом стиле: солнце – дождь – ветер – солнце. Балкон восьмого этажа становился то парником с лужами, то сценой для небесных световых шоу. Вера и Агата, как истинные эстетки, часами лежали на раскладушке, любовно установленной в углу под тентом, и философски смотрели в облака. У каждой была своя география небесных форм: Вера видела летающие замки, кошачьи головы и символы бесконечности, а Агата — рыб, птиц и… упаковки валерьянки. Игорь, мужчина практичный, с определённым уклоном в инженерную активность, с трудом вникал в такие высоты. Он всё время что-то подкручивал: то у вентиляции открутился винт, то на балконной сушке, «которая сама развалилась, я ничего не делала», как утверждала Вера, сломался механизм. — Девчонки, может хоть кто-то мне поможет? — бросал он в сторону лежащей Веры и деликатно развалившейся рядом Агаты. — Мы уже помогаем, — не открывая глаз, отвечала Вера. — Главное в работе — не мешать. Игорь качал головой, но руки не опускал. Он не ...

  Сон пришёл, как обычно — мягко, без стука и предупреждения. После спокойного вечера с Игорем и Агатой, который закончился обсуждением рецепта идеального арбузного морса и достоинств новых подушек, они все трое заснули почти одновременно. Агата свернулась калачиком у ног, Вера на боку, Игорь уже дышал в такт с кондиционером. Дом утонул в тишине, и тогда сон вошёл, как старая знакомая. На этот раз Вера сразу оказалась на вершине холма. Тропа, камни, полынь и васильки остались позади — перед ней был тот самый дом с окнами-чистюлями и деревянной дверью. Но теперь двери были открыты, словно ждали её. Внутри — круглый стол, деревянные стулья, запах лаванды и полевых яблок. За столом сидели две женщины. Девочка лет тринадцати — белокурая, в розовом балахоне, сияющая как рассвет. И пожилая дама, серьёзная и добрая, в сером, с глазами, в которых отражалось небо. Они смотрели на Верy как на старую подругу. — Добро пожаловать, Вера, — сказала девочка. — Я Ясмин. — А я — Ядвига, — добавила ж...

Она поднималась по холму очень медленно. Ни одной мысли, только тело, движущееся вперёд. Тропинка вилась между камнями, между низких кустов и жухлой травы, по ней бегали ящерицы, а ветер иногда приносил сладковатый аромат цветов. Солнце стояло высоко, обжигая плечи, но усталости не было. Казалось, какая-то внутренняя сила ведёт её вперёд, как будто чья-то ладонь мягко подталкивает между лопаток, не давая остановиться. Не идти было невозможно. Вера даже не задавалась вопросом, зачем. Просто знала: должна быть там, на вершине. Чем выше она поднималась, тем плотнее становился воздух. Не душно — просто всё вокруг словно затаилось. Тишина, в которой даже птицы казались загипнотизированными. — Почти пришла... — выдохнула Вера сама себе, останавливаясь и поднимая голову. Вершина была совсем близко. Один шаг. Всего один шаг — и всё изменится. Она сделала его. Перед ней раскинулась поляна — широкая, переливающаяся сотнями оттенков зелени и цветов. Лядвенец, полынь, маки, ромашки, жостер, клевер...

Телефон зазвонил, как обычно, не вовремя. Вера как раз собиралась заварить себе лавандовый чай и дослушать рассказ Игоря о странной рекламе носков, которую ему «показал» один из найденных в кармане пятаков. — Вера, — сказал голос Ваныча, и по тому, как он сказал её имя, стало ясно: шутки в сторону — Приезжай. Срочно. Возьми Игоря. Можешь и свою кошку захватить — слышал, она у вас талантливая. Агата, которая до этого спала на подоконнике, недовольно мяукнула и с видом профессионала шагнула к переноске. Залезла внутрь, как в броневик, и выглядывала, будто говоря: "Ну что вы копаетесь?" — Я начинаю бояться твою кошку, — пробормотал Игорь. — И да, мне кажется, это уже не мы её выбрали. — С этим даже спорить не стану, — улыбнулась Вера. В Центральном было на удивление тихо. Только Ваныч бегал по коридорам как человек, забывший, где у него кофе. — Вот, — сказал он, едва они вошли. — Десять человек. Музыканты. Завтра вылетают на гастроли в Италию. Но ты посмотри. Вера окинула группу...

  Вечер был ленивым, как кот после обеда. Солнце медленно сползало за горизонт, заливая окна мягким персиковым светом. В воздухе пахло пиццей, мятой и… магией. Той самой, домашней, неугомонной, которая поселилась между книжных полок и кружек с корицей. Агата, как обычно, молча обошла территорию, шурша усами и слегка постукивая хвостом по ножкам стульев. И вдруг, без предупреждения, словно ведомая чьим-то древним зовом, кошка остановилась у полки с опалами. — Что-то задумала, — прошептал Игорь, прислонившись к косяку двери. Вера молчала. Она тоже почувствовала перемену в воздухе. Агата подняла голову и начала тщательно обнюхивать каждый камень, с виду просто интересуясь, но на деле — будто выбирая, с кем поговорить. Наконец она подошла к Радужному. Не прикоснулась. Просто застыла. Глаза кошки засветились изумрудным светом — спокойным, но глубоким, как лесное озеро. А камень… камень ответил. Он запульсировал всеми своими красками — огненно-оранжевыми, синими, зелёными, розовыми. Межд...

  Небо пахло дождём, а квартира — лавандой, ромашкой и мятой. Сушилка гудела как убаюкивающий улей, испуская волны травяного тепла. Вера любовно развешивала собранные букеты: лето было щедрым на ароматы, и всё, что не успело быть выпито в виде чая, теперь сушилось для зимнего волшебства. Путешествия втроём — Вера, Игорь и кошка Агата — стали лучшей частью лета. Агата, как только видела, что в коридоре появляется сумка или шуршит карта, тут же усаживалась в переноску с выражением на мордочке: «Не вздумайте забыть меня, простолюдины». Удивительно самостоятельная, не боящаяся ни дорог, ни палаток, ни мошек, она ходила рядом в лесу, как дрессированная собака... только с гораздо большим чувством собственного достоинства. — Мне кажется, это она нас выгуливает, — как-то заметил Игорь, когда в который раз пошёл за кошкой по тропинке. — Судя по её взгляду, она вообще главная тут, — вздохнула Вера. — Душа Росарио переселилась в полосатое тело... — И теперь она не просто ведьма, а ведьма с ус...

  Да не может везде быть магия да мистика, — сказала Вера, облокотившись о балконные перила и глядя на закатное небо. — Слишком уж много стало её в моей жизни, ещё и в таком объёме… — Не может, — хмыкнул Игорь, вынося на балкон морс в кувшине и поднос с пломбиром. — Но она почему-то всю дорогу идёт именно за тобой. — Не за мной, а с нами, — поправила Вера. — Проводник, Игорь с вещами, Ивон с её аурой, Теодор — вообще по ту сторону уже успел экскурсии поводить… — Мне всё чаще кажется, что Центральный не чтобы нас защищать, а чтобы нами заниматься, — вздохнул Игорь. — Мы как будто под микроскопом. Хотя, конечно, я эту систему знаю... На балконе было уютно. Тёплый вечер, жара спала, и вся компания — Вера, Игорь, Ивон и Теодор — наконец собрались вместе после долгого ремонта и редких встреч. Маленький столик был заставлен морсом, стаканами и плошками с мороженым. — Да, — кивнула Ивон, размешивая морс ложечкой. — Вы перемещаетесь мистически, а мы с Тео пока что реалистично — на автобуса...

  Агата оказалась не просто кошкой. Она была… почти человеком. Или, может быть, кем-то древнее. Игорь уже шутил, что ей не хватает только паспорта и банковской карты — всё остальное у неё есть. Дисциплина, привычки, вкусы. Лоток она освоила за час, когтеточку — с первого взгляда. Спала на всех лежанках по очереди, будто проверяя, какая из них заряжена позитивнее. Ела молча, пила аккуратно, и — как редкость для домашних диванных царей — плавала! В воде чувствовала себя как у себя дома, будто родилась в русле Днестра. Когда Игорь брал её с собой в машину, Агата занимала место на заднем сиденье, как маленький инспектор движения: сидела прямо, хвост завернут, уши навострены. Смотрела вперёд, а иногда — в окно, ловя пейзажи глазами. Фольксваген стал для неё не просто машиной, а передвижным наблюдательным пунктом. Вера шутила, что скоро кошка начнёт требовать карту и права. Летом окна в квартире были распахнуты. Агата любила сидеть на подоконнике и следить за облаками. Однажды она, видим...

  Поездка закончилась. Автодом остался позади, Порту растворился в тумане времени, Томар — в огне костров Купалы, а Днестр успокоился где-то между реальностью и воспоминаниями. Вера и Игорь вернулись в Кишинёв — жаркий, пыльный, знакомый, как старый пес с короткой памятью и добрым сердцем. Отпуск ещё продолжался, но желания ехать куда-то дальше не возникало. После прыжков в Золотой город, скачков в 14 век и внезапных купаний в реках прошлого, обычные походы по магазинам воспринимались как глубокая терапия. В один из таких дней, когда небо плавилось, как сыр на тосте, Игорь и Вера спустились за продуктами. У подъезда их встречала... кошка. Серая, с пронзительно-зелёными глазами и мордой древней весталки. Она сидела, как будто имела дело с важной государственной миссией. — Ты посмотри, какая княгиня, — пробормотал Игорь. Кошка ничего не сказала, но слегка шевельнула усами. Когда они пошли к магазину, она пошла за ними. Молча. Целенаправленно. С достоинством. Она то исчезала, то снова...

 Диаспора Республики Беларусь в Молдове отметила Купалу в селе Костешть, района Яловень, 6 июля 2025

 

 Часть 95 Итак, два портала были найдены. Первый — у озера в Кишинёве, ведущий в Золотой Город. Второй — таинственная Точка D у Днестра, рядом с Резиной, распахнувшая врата в Порту 14 века. Третий — не портал, но безусловно место силы — монастырь в Сахарне, вся его территория, пропитанная молитвами, откровениями и чем-то таким, что не укладывается в научную модель мира. Эти переходы, конечно, не были простыми дверями: вошёл, сказал "сим-сим, откройся" — и оказался в Средневековье. Нет. Слова, мысли, поведение, внутреннее состояние... Всё это было частью сложной системы, почти как механизм, работающий на совокупности энергии и осознанности. Как говорила Вера: «Это тебе не тур по Европе. Тут если не туда ступишь — окажешься в Византии на костре». Карта из Томара, появившаяся благодаря опалу, по мнению Ваныча, могла открыть куда больше переходов. Но Вера туда пока не лезла. После появления Проводника в её жизни всё стало меняться, разворачиваться новыми гранями. Она вдруг поняла...